В 23:53 была объявлена боевая готовность №1.

В 07:52 22 июня было дано указание начать воздушную разведку.

Утром того же дня началась эвакуация семей офицеров, и в 18:27 “Иосиф Сталин” и сопровождавший его эсминец “Смелый” покинули Ханко и направились в Таллин.

В 22:30 немцы совершили налёт на Ханко, 23-го числа советские истребители совершили ответный налёт на аэродром Турку.

В ночь на 23 июня корабли КБФ выставили минное заграждение в районе Ханко — Осмуссаар . Всего за время обороны Ханко наши корабли выставили 367 мин.

25 июня финская артиллерия начала обстрел советских позиций.

29 июня и 1 июля финны провели разведку боем на перешейке, но были отбиты. Больше попыток взять Ханко с суши не предпринималось, 163-я пехотная дивизия под Ханко даже и не появилась - ее отправили в Карелию. 10 июля вице-адмирал Трибуц, прибывший на Ханко для ознакомления с обстановкой, сказал Кабанову: ”Ваша задача - оттянуть на себя как можно больше войск противника, своей активностью заставить врага усилить противостоящую Ханко группировку.”

Однако 16 июля финская 17-я дивизия была снята из-под Ханко и также отправлена в Карелию - поняв, что взять базу штурмом не удастся, финны перешли к планомерной осаде. Численность “Группы Ханко” сократилась до дивизии - остались 55-й пехотный полк, береговые части и “шюцкор”. Этих сил было достаточно для блокады гарнизона. Впрочем, полевую артиллерию из-под Ханко вывести не рискнули.

Завязалась борьба за прилегающие к полуострову маленькие островки, с которых финны могли обстреливать базу из минометов и орудий малого калибра. Блокада базы со стороны моря была менее успешной и свелась, по сути, к постановке минных заграждений.

16 июля 1941 года пароход “Волголес” доставил три 100-мм орудия, использованные для железнодорожной батареи. В задачи батареи входили борьба с артиллерией противника, уничтожение транспортных средств и прикрытие взлёта и посадки авиации. Батарея была готова к концу июля, её командиром был назначен Митрофан Ермилович Шпиляев. За всё время существования она провела 569 артиллерийских стрельб, уничтожила два склада с боеприпасами противника, несколько катеров.

Против Ханко действовала 31 батарея, с моря полуостров обстреливали два финских броненосца. В некоторые дни противник обрушивал на полуостров от 2 до 6 тысяч снарядов и мин. Артиллерия Ханко молчала: приходилось экономить боеприпасы и бить прицельно, а не по площадям. Гарнизон зарывался в землю, сооружались подземные укрытия. В дополнение к своим снарядам финны не забывали прибавить и агитацию.

Газета “Красный Гангут” выходила ежедневно на четырёх полосах. Треть её занимали оперативные сводки, принимаемые по радио Григорием Сыроватко (Московские передачи глушили финны), остальное - хроники боевых действий на Ханко. Помимо информирования офицеров и солдат базы, газета занималась пропагандой и контрпропагандой. В редакции работали график Борис Пророков, поэт Михаил Дудин, писатель Евгений Войскунский, который и рассказывает историю написания письма гангутских запорожцев финляндскому султану:

Поскольку адекватно отснять письмо не получилось, даю ссылку на сторонний ресурс и привожу рисунки графика Бориса Пророкова.

Маяк Бенгтшер считается самым большим маяком в Скандинавии. Он построен в стиле финского национального романтизма на гранитном лишённом растительности острове. В ясную погоду с маяка просматривается все устье Финского залива.

Сейчас это популярное у туристов место.

А в то время на маяке был финский наблюдательный пост, с которого велось слежение за фарватером и корректировался артиллерийский огонь. Маяк требовалось уничтожить. Для этой цели была выделена десантная группа 30 добровольцев под командованием старшего лейтенанта Курилова. Десант предстояло совершить на катерах 3-го отряда Морпогранохраны.

Маяк защищала, по разным источникам, группа из 32-38 человек, вооруженных винтовками Маузера, двумя пулеметами и несколькими автоматами. Кроме того, накануне финны доставили на остров 20-мм пушку Мадсена.

В ночь на 25 июля на трех катерах десантники приблизились к острову. С 2-х катеров - МО-238 и МО-312 высадилась группа захвата. МО-311 с группой подрывников оставался неподалёку - подрывники имели приказ не высаживаться на берег до сигнала о захвате маяка. Десатники были вооружены “трехлинейками” и тремя пулеметами Дегтярева. На катерах стояло по две 45-мм пушки.

Финны быстро обнаружили десантников и открыли по ним и по стоящим у берега катерам пулемётный огонь. Несколько бойцов было убито и ранено, остальным удалось приблизится к маяку и захватить первый этаж. В этот момент на МО-311 увидели выпущенную с маяка зелёную ракету. Этот сигнал означал “враг уничтожен”, и катер стал приближаться к берегу, но неожиданно попал под обстрел. Как выяснилось позже - ракету выпустили финны, у них этот сигнал означал “просим помощи”. Финские батареи на Эрэ и Гранхольме открыли огонь прямо по острову и по катерам. Чуть позже к Бенгтшеру подошли канонерская лодка Uusimaa и пять сторожевых катеров с контрдесантом в количестве около 100 человек. Организовать помощь нашему десанту не удалось - авиация не могла взлететь с повреждённого накануне аэродрома. Попытка поддержать десантников артогнем с Ханко также не имела успеха. Лишь утром в район Бенгтшера прибыл катер МО-239. МО-238 и МО-239 попытались снять десант с острова, но безуспешно, а канонерская лодка потопила МО-238. Около 7 часов утра над островом появился МБР-2 и три истребителя, которым удалось вылететь с Ханко. Тут с финнами произошёл забавный лингвистический казус: с канонерки сообщили о появлении советских самолетов, но слово “истребитель” (Hävittäjä) по-фински означает также и “эсминец”. И финны выслали на поддержку своим кораблям броненосец Illmarinen, за которым давно охотились наши летчики. Срочно поднятый в воздух бомбардировщик СБ потопил два корабля сопровождения, хотя сам броненосец уцелел.

В 9:15 утра здание маяка было занято финнами, никого из советских солдат в живых на маяке не осталось. Около полудня была взята в плен группа наших десантников, укрывавшихся в скалах - все они были тяжело ранены и не могли сопротивляться.

Потери нашей стороны: убитыми 31 человек, 24 пленными и 8 получили ранения. Финны - 32 убитыми и 39 ранеными. Выстрелом железнодорожной батареи с Ханко был поврежден маяк. Операция провалилась, однако финны были вынуждены усилилить гарнизон на острове.

В 1966 году на маяке была установлена памятная доска в знак уважения тем, кто оборонялся на маяке (правда, там упоминаются превосходящие силы противника, ну да нигде так не врут, как на войне и на охоте), в 1991 - появилась памятная доска с надписью “Памяти погибших на этих скалах в бою 26.7.1941 пограничников военно-морской базы Ханко”.

В начале августа командование КБФ обратилось к наркому ВМФ с предложением эвакуировать Ханко с целью направить освободившиеся войска на оборону Таллина.

7 августа Таллин оказался отрезан от советской территории, и немцы пытались взять его с суши. Однако нарком ВМФ эвакуацию запретил. Советская база на Ханко вызывала серьёзные затруднения в снабжении востока Финляндии, поскольку пропускная способность финских железных дорог была невысока, а подходы к портам Хельсинки и Котка оказывались перекрыты. Впрочем, с падением Таллина открывался бы путь вдоль южного берега залива, так что отказ от эвакуации можно считать весьма спорным.

21 августа, когда стало ясно, что Таллин удержать не удастся, В.Ф. Трибуц вновь предложил снять войска с Ханко и Моонзунда для прорыва к Ленинграду, и вновь получил отказ.

28 августа Таллин был сдан.

29 августа из Палдиски в Ханко прибыли транспорт №510 с 46-м инженерным батальоном и канонерская лодка “Лайне”. После того, как советские войска покинули Таллин, база осталась без снабжения, и с 1 сентября были урезаны нормы выдачи мяса до 33 г в день на человека, а масло стали выдавать только в госпиталь и донорам.

Попытки наладить регулярное снабжение успеха не имели: 9 сентября подводная лодка П-1 “Правда” с 19,6 тоннами груза продовольствия и медикаментов вышла из Кронштадта, но не дошла до Ханко, подорвавшись на мине.

Защитники Ханко старались самостоятельно обеспечить оборону. С 10 по 23 октября советские десантные отряды заняли 18 финских островов, чтобы обезопасить базу с моря. Среди этих островов - Хорсен, Гунархольм, Берхольм, Бокхольм.

18 октября было второе сокращение объемов пайка. На одного солдата приходилось в сутки 750 граммов хлеба, 60 граммов сахара, 23 грамма мяса.

23 октября ставка ВГК приняла решение об оставлении Ханко и Осмуссаара.

Оставляя Ханко, защитники уничтожили и затопили железнодорожные батареи и привели в негодность оружие, которое не удалось взять. Уходя, они оставили листовки «Вы не сломили нашей стойкости и воли, мы еще вернёмся». Те, кого удалось вывезти, продолжили войну - сначала в блокадном Ленинграде, затем - освобождая Европу. И в мае 1945 на стене Рейхстага появилась надпись: «Мы пришли сюда с Гангута». А потом, в 1990-х и 2000-х, те, кто выжил, вернулись в Гангут. Но уже не врагами.